В наблюдательном пузыре было тепло и влажно. - Разумные этого мира слишком глупы, чтобы составить нам конкуренцию в будущем, - сказал младший координатор, наблюдая за студенистой голограммой в тепловизоре. - Я убеждаюсь в этом раз за разом. Первый вид, с наибольшим объёмом головного мозга, безусловно, достиг успехов в охоте и собирательстве. Однако за десятки тысяч лет, что волосатые населяют северный континент, они так и не изобрёли колеса и не приручили ни одного животного. Если бы не мы, они не изобрели бы даже тех простых приспособлений для стрельбы и не продвинулись бы в развитии! Космический моллюск подвинулся ближе к стенке, пропуская коллегу, и продолжил: - Второй же вид, несмотря на успехи в языке и культуре, судя по всему, проиграет северянам эволюционную борьбу - их меньше и они до сих пор не вышли из тропиков. Про остатки популяций других прямоходящих я молчу, ибо многие даже не владеют огнём. Два огромных континента с другой стороны планеты до сих пор, по сути, не заселены - нет, это очевидно, если ничего не менять, то этот мир будет потерян для галактики. - Не будь категоричен, сын мой, - проговорил старший головоног, втягивая нижнюю часть своего мягкого тела через гофрированную трубу в наблюдательный пузырь. - Развитие разумных видов хорошо, если оно проходит естественно. Мы и так слишком поторопились, поделившись с северными людьми примитивными технологиями. Скоро этот мир ждёт новое глобальное оледенение, а подобные катаклизмы всё расставят на свои места. - Ты абсолютно прав, но глобального оледенения нам ждать ещё ни одно тысячелетие. Взгляни, отец, на вот это племя, - молодой шевельнул дюжиной щупалец, и студенистая голограмма на стенке пузыря поменяла масштаб. - Оно ближе всех, ему нужно лишь сняться с кочевья и направиться по берегу океана, миновать водную преграду и перейти в северный континент. Стоит лишь немного подтолкнуть их к этому. И тогда, ввергнув два основных разумных вида этой планеты в конкурентную борьбу, мы сможем достичь небывалых успехов, вырастив крепких скелетообразных рабов, быстро плодящихся и успешно развивающихся. Недолговечных, конечно, и столь суетливых - срок их жизни меньше нашего в тысячи раз. Но они крепки, у них хорошие органы чувств, быстрая реакция. Я говорил об этом, Центральный Галактический Пруд будет рад такому исходу экспедиции, ты знаешь. Вопрос только - кто из двух видов победит - темнокожие, или рыжеволосые? - Это племя темнокожих, безусловно, представляет большой интерес для нас, - старик повернул к своему отпрыску два глазных стебелька из четырёх. - Но подождём же ещё пару столетий, мой друг. Сейчас не время для принятия решений, тем более для изменения хода истории, как в случае с луком. Лучше, чтобы два вида остались на разных континентах. Сейчас время снова отправиться спать... Я отведаю свежих водорослей, а затем ползу в охлаждатель. Разбуди меня через пятнадцать местных лет, чтобы я сменил тебя. - Да будет так, отец, - младший моллюск покорно преклонил голову перед старшим координатором, обильно сбрызгивая слизью его щупальца. - Да будет мягкой и скользкой твоя дорога к охлаждателю, приятной тебе темноты. Тело отца всосалось обратно в гофрированную трубу. Когда последнее щупальце главы экспедиции покинуло наблюдательный пузырь, и младший координатор остался один, его пузырчатое тело приобрело коричневый оттенок. "Популяция несправедлива по отношению к младшим координаторам, - негодовал он. - Десятки тысяч лет проведя в орбитальном комплексе, обречены мы выполнять приказания, повинуясь воле вышестоящих. Наши идеи не находят одобрения, ибо молоды мы и не опытны. Таково течение наших дней. Остаётся лишь наблюдать за прямоходящими дикарями, радоваться их умственному росту во благо галактики, и надеяться на лучшее, ведь не в силах я противоречить указанию". А километровый овальный студень-корабль, вытаращив в сторону Земли защищённые полями гляделки-тепловизоры, неторопливо проплывал над жарким тропическим материком, который через тысячи лет назовут Африкой. Или не назовут? * * * - Я ходил вчера дальше на север, отец. Там, за морем - земля. Там холмы. Чёрная кожа вождя племени блестела от пота на утреннем солнце. Он посмотрел на подбежавшего к нему Твёрдого Камня с недоверием. - Там нет земли, - надменно ответил вождь. - И холмов нет. - Но я видел, они есть! - Их нет, - Рваное Ухо отвернулся и неторопливо пошёл к тростниковому навесу. Его племя, состоявшее из семи взрослых и десятка детей, в течение всей своей жизни неторопливо следовало вдоль океанского побережья. Пищей им служили рыба, добываемая при помощи острог, прибрежные моллюски, а также плоды растущих вдоль берега деревьев. Охотой их род не занимался, и надобности углубляться далеко в лес не было, к тому же, они были не одни на побережье, а встречи с другими родами крайне не желательны. - Пойдём туда. Тут мало еды и много людей! - ответил младший сын вождя, следуя за отцом. - Мы останемся здесь, - Рваное Ухо развалился под навесом и стал вычёсывать кожных паразитов. - Мой отец жил здесь. Отец моего отца жил здесь. Мы не пойдём в твои края, которых нет. Твёрдый Камень зарычал по-звериному и топнул ногой. Плохо быть младшим сыном! Отец стар, ему уже почти дважды по двадцать лет, и он боится контактов с другими родами, а свободные девушки в племени кончились. Твёрдому Камню скоро четырнадцать, а пары для него так и не нашлось. Но там, за морем, думалось парню, наверняка есть свободные женщины, куча девушек, готовых стать его жёнами. - Я уйду один! - крикнул юноша и зашагал обратно на север. Вождь посмеялся скрипучим голосом ему во след, и останавливать младшего сына не стал. Через пару десятков шагов юноша оглянулся. Всем было наплевать на Твёрдого Камня. Женщины плели верёвки и поддерживали огонь в очагах, мужчины обтёсывали остроги, а детишки плескались у кромки воды. - Ты куда? - детский голос окрикнул юношу. Это был племянник Твёрдого Камня, шестилетний Золотой Волос. - На север, за море, - ответил юноша. - Там есть новая земля, и я уйду туда. - А как же мы? - спросил мальчик, подбежав поближе. - Вы останетесь здесь голодные. Рваное Ухо не прав. Племянник задумался, почёсывая кудрявый затылок. - Раз он не прав, то я пойду с тобой. * * * "Как же это удивительно, - думал младший координатор, втягивая в своё нутро нектар из водорослей. - Который раз удивляет неуёмный индивидуализм прямоходящих. Сумасшествие... Этот индивид так просто ослушался указаний своего отца, словно его не могут подвергнуть за это наказанию. Попробуй кто из моих прародителей совершить такое... Нет, уму не постижимо. Который раз уже мои нервные узлы приходят в возбуждение, когда я наблюдаю за подобным. Возможно, это характерно для скелетообразных - сохранение особью индивидуализма даже после развития нервной системы, но всё равно, это слишком жуткое качество, чтобы быть понятым нами. Возможно, всё вызвано сексуальной мотивацией индивида - в условиях моногамии он ищет себе партнёра, что заставляет его мыслить странно". Моллюск перевернулся на другую сторону, поменяв цвет с красного на жёлтый, и неожиданно подумал: "С другой стороны, всё это может быть полезным. Если этому индивиду удаться перебраться на тот берег, то это может повлиять на принятие решения о переправке... А, нет, - младший координатор стал синим. - Не может, ибо мой отец повелел держать два вида по разные стороны пролива. Жаль, а то было бы интересно". * * * - Рваное Ухо, Рваное Ухо! - Золотой Волос прибежал на стоянку поздно вечером, запыхавшись и вытирая слёзы с лица. - Твёрдый Камень в беде! Вождь племени, прикорнувший под навесом, вскочил, протёр глаза и посмотрел на внука. - Ты где был? Я хотел послать Чёрного Краба искать тебя. - Я ходил с Твёрдым Камнем на север! Там, за поворотом, за морем - холмы! Испуганные женщины бросили свои дела и прислушались к разговору. - Их нет! - нахмурился Рваное Ухо. - Что случилось с Твёрдым Камнем? Зачем ты пошёл за ним! - Там есть земля, я видел! - воскликнул мальчишка. Вождь дал ему подзатыльник. - Ты врёшь! - сказал вождь. - Мои предки жили здесь, я живу здесь, твои и мои потомки будут жить здесь. В этом мире нет ничего, кроме леса, берега и моря. Есть люди, много людей. Есть звери, птицы и рыбы, много птиц, зверей, рыб. Но есть только одно небо. Одно солнце и одна луна. Одно море. И есть только один берег. - Они есть... - сказал ребёнок, всхлипнув. - Я сам видел. И Твёрдый Камень видел! - Что с ним? - вспомнил вождь. - Он пошёл навстречу горам в море, вброд по морскому дну. Но вдруг что-то случилось, и стал тонуть. Я побоялся идти за ним, и не смог его спасти. - Твёрдый Камень утонул?! - воскликнул вождь, а женщины племени зарыдали. - Его тело вынесло на отмель... - ответил Золотой волос. Вождь сел под навес. Им овладевали противоречивые чувства. С одной стороны, глупец сам ослушался отца, направившись к берегу, которого нет. Рваное Ухо не любил Твёрдого Камня - из трёх сыновей он был самым упрямым и непокорным. С другой стороны, он потерял младшего сына, мужчину, члена своего рода. - Ты врёшь! - повторил он, и намеривался было снова ударить внука, но старика остановила мать мальчика, Желтый Цветок. - Ребёнку незачем врать. Надо пойти за телом, на север. Рваное Ухо нахмурился, затем, после некоторого раздумья, ответил: - Да, мы пойдём на север. Мы пойдём за телом Твёрдого Камня и увидим, что другого берега нет. * * * - С возвращением из темноты тебя, отец. Как ощущения? Как твои органы чувств? Старший моллюск перевернулся на спину и попытался вытянутыми щупальцами достать до противоположной стенки наблюдательного пузыря. Не смог. Стареет. - Несомненно, я бодр и рад возвращению к дежурству, мой сын. Что нового произошло за эти годы на нашей земле? - Ничего особенно, отец. Произошло два сильных извержения вулкана, практически полностью уничтожившие популяцию слаборазвитых прямоходящих вон на тех экваториальных островах. - Эти волосатые существа всё равно не были нужны. Что нового о темнокожих с южного континента? Они перешли пролив? Контакт видов состоялся? - О, отец... То племя южного вида как раз готовится к переходу через пролив, но когда они встретят северную расу, никто не знает. Среди них встречаются столь странные, своенравные индивиды, что удивляешься, как они ещё не вымерли. Как быть дальше - решать не мне, я же отправлюсь спать, в темноту, в уютное чрево охлаждателя. - Пусть будет мягким и скользким твой путь в темноту, мой сын, - старик пожелал сыну спокойной ночи и вперил свои глазные стебельки в студень тепловизора. * * * Золотой Волос ждал этого момента долгие годы. После похорон он обратился к племени: - Дети мои! Чёрный Краб, мой отец, был вождём племени двенадцать лет. Я помню и его отца. Рваное Ухо думал сперва, что второго берега нет. Когда он увидел второй берег, дед сказал, что, хоть мы и видим берег, но его всё равно нет. Дед погиб, когда мне было семь. Чёрный Краб верил своему отцу и наложил табу на плаванье к тому берегу. Он мёртв сейчас. Сейчас нас стало больше, мы люди двух родов, не одного. И сейчас пора отменить запрет. Мы отправимся на тот берег! - Но вдруг там живут звери, которых нам не победить? - спросила сына старуха Желтый Цветок. - Легенды говорят нам о зелёных чудовищах с пастью в два локтя. Легенды говорят о птицах ростом больше человека. Вдруг там есть кто-то, кто опасен нам? - Не надо бояться неизвестных нам зверей! - воскликнул вождь. - Их нет! А нас дважды по двадцать. Мы свяжем плоты. Мы возьмём копья. Мы переплывём море, и будем жить на новой земле. * * * Старый координатор, упёршись пупырчатым телом о выступы-насесты наблюдательного пузыря, думал о вечном. "Планеты движутся по своим орбитам, рождаются и умирают звёзды, погибают разумные виды, а жизнь течёт, и ничего не меняется. Надо же, если перевести срок моей жизни на местные года, мне будет сорок тысяч лет. И большую часть жизни я провёл в экспедиции... Да. Как быстро пробежали тысячелетия". Космический моллюск побелел, глазные стебельки начали втягиваться в его студенистое тело. Но старик не дал сну побороть себя. "Интересно, сможет ли сын заменить меня, если я решу уйти в темноту навсегда? - подумалось ему. - Наверняка нет, ведь он недостаточно спокоен и уравновешен. Он принимает слишком рискованные решения, не чувствуя естественного течения жизни и истории. Смена поколений... Это всегда катастрофа. Взять, хотя бы, вот это племя. Казалось бы, что почему бы им не жить на старом месте? Нет, стремление к обладанию большими пищевыми ресурсами, стремление к увеличению социальной группы, к исследованию новой земли... Чаще подобное проявляется у молодых особей, старики могли бы найти другие пути решения проблем". Маленькие красные фигурки в тепловизоре вытянулись цепочкой и, неся младенцев на плотах-носилках, медленно плыли через двадцатикилометровый пролив, который разделял два больших континента, северный и южный. "Право, я в смятении. Я не знаю, стоит ли позволять этим дикарям перебраться на тот берег? К сожалению, я ответственен за принятие решения, и мне не с кем советоваться. Так... Я полагаю, что полуостров, лежащий за проливом, уже достаточно густо населён популяциями северного вида. Их миграция продолжается уже многие века... Рано или поздно они всё равно встретятся, однако, численность мигрирующих групп ещё слишком мала. Нет, если дело продолжится, то южный вид однозначно проиграет борьбу за эту планету, если мы не вмешаемся". * * * - Отец! Я видел людей, других людей на севере! - Белое Копьё вернулся в новую стоянку племени, когда солнце уже садилось, и выглядел испуганным. - Что? - изумился старик. - Какие ещё люди? - Новые люди! Они не похожи на нас! У них белая кожа. У них густые рыжие волосы, как у антилопы. На лице, на лбу - везде. Нос большой, лоб маленький. Они носят шкуры животных, и их много, очень много! Золотой Волос поднялся с лежанки и строго посмотрел на сына. - Запомни, сын мой. Раньше, давно, мои предки, твои предки, жили там, - он указал рукой на юг. - Там было много людей, таких же как мы. Но они все остались там. Никто не догадался переплыть пролив, один я догадался. А теперь тут никого нет. Только мы, наше племя. Ещё небо, солнце, трава, звери и птицы. Других людей нет. - Но я видел их! - воскликнул Белое Копьё. - Они появились за жёлтым ручьём совсем недавно. Их больше, чем дважды по двадцать! Я долго наблюдал, я видел, как они охотятся! Они метают в зверей свои тонкие копья при помощи... при помощи длинных кривых палок с верёвкой. - Их нет, - ответил вождь и вернулся к своим делам. - Успокойся. Часто мы видим то, чего нет. * * * - Отец, ты хочешь сказать, что из племени переселенцев выжили всего четверо? - Три года назад племена наконец встретились, - ответил старший координатор, опустив щупальца. - Это неизбежно. Распространение северного вида не остановить. Да, несмотря на то, что их мозг больше, они оказались глупее и в ходе того во многом исторического столкновения потеряли половину своих взрослых самцов. Но они взяли числом. Из чернокожих остались в живых двое взрослых мужчин, женщина и ребёнок. Это неизбежно, сын мой. Мы дали северному виду технологии, которые позволили выбраться им далеко вперёд. Приспособления для стрельбы, гончарное дело, изготовление лодок. Жаль, но это так - рано или поздно северный вид проникнет дальше на юг, пересечёт пролив и уничтожит темнокожих. Младший координатор выслушал наставника, а затем проговорил. - Ты утомился, отец, и тебе пора в уютную темноту. - Да... Веди себя мудро в моё отсутствие. - Я принимаю свой пост, отец. Да будет скользкой и мягкой твоя дорога в утробу охлаждателя. Проследив, что всё обширное тело отца исчезло в гофрированной трубе-переходе, космический головоног поглядел записи тепловизора. "Нет, я не намерен дольше это терпеть, - чувствуя чудовищное возбуждение, он схватился щупальцами за пузырчатые рычаги управления. - Это безумие, меня накажут, я это знаю. Но южный вид должен выжить, именно они нужны галактике, а не эти волосатые северяне. Южный вид умеет жить в социальных группах, при этом они умны и не боятся нарушать приказаний своих вождей! Именно такие рабы нужны галактике - умные, выносливые и сообразительные, не боящиеся принимать решения. Я многому научился у них, я тоже теперь не боюсь принимать решения. То, что я сейчас сделаю, безумно, но иначе нам не повернуть ход истории. Надеюсь, отец уже спит и не заметит, что я выбросил капсулу". * * * - ...Мы не пойдём туда, - ответил вождь одного из четырёх прибрежных родов, собравшихся у большого костра. - Откуда нам знать, что они есть? - Я переплыл пролив два раза. Я - Белое Копьё, сын Золотого Волоса, сына Чёрного Краба, сына Рваного Уха. Он думал, что земли за проливом нет. Мой отец переплыл пролив. Он думал, что людей за проливом нет, но они были. Нас в племени было больше, чем двадцать. Теперь нас пятеро, три мужчины, одна женщина и младенец. Люди за проливом глупы, но их много. Они убили моё племя, придёт время, они доберутся и до вас. В среде собравшихся мужчин поднялся ропот. Всего их было около сорока, но что могли собиратели и рыболовы противопоставить вооружённым луками охотникам? - Слушайте все! Нас оставалось четверо. Мы переплыли пролив и стали жить здесь, на старом берегу. В одну из ночей я увидел летящий с неба предмет. Он упал на побережье и до сих пор лежит там. Я, переплывший пролив два раза, не побоялся подойти к нему. Внутри были предметы, похожие на раковины. Духи предков подсказали мне, что надо делать. Белое Копьё достал из плетёного мешка гладкое белое устройство и направил его на пальму, стоящую в сотне метров от костра. * * * - Отдай, - сказал первый дикарь и потянул ногу убитой газели на себя. - Моё! - рявкнул второй и намеревался уже было ударить соплеменника, но увидел подошедшего вожака, испугался, и, приняв раболепную позу, отполз от добычи. - Опасность! - сказал вожак и принюхался. - Луки взять. Два дикаря, стоящих на страже поселения, потянулись к своему оружию. Луки... Теперь они не спасут их. Неандертальцы не знали, что их судьба, как и судьба всего их вида, уже давно решена безумным космическим моллюском.
