На хрупких стеклянных ходулях Ник спешил к ней, по улице, полной народу. Горожан в плюшевых костюмах зайцев на Уктусском проспекте становилось всё больше, и это не могло его не беспокоить – видимо, в мире назревали какие-то серьёзные перемены, о которых никто не мог догадываться.
Мимо проносились конные повозки, пепелацы и гравилёты. От мэрии, чей шпиль недавно выкрасили в розово-зелёную шашечку, Ник повернул на Центральный. Маленький гномик на повороте схватился за стеклянную ходулю, то ли пытаясь повалить ходока, то ли желая прокатиться нахаляву – сейчас и не поймёшь. Ник не раздумывая стряхнул его с ходули, облокотившись на стену Консерватории – ещё не хватало непрошенных спутников.
Ник работал в зоопарке, в вольере с мамонтами. Он мог часами расчёсывать их длинную густую шерсть, чистить хобот ёршиком или полировать бивни. С Мими он познакомился на работе; как призналась девушка, спустя несколько лет, Ник пленил её своей застенчивой белоснежной улыбкой – редко встретишь столь жизнерадостного и скромного человека, работающего с животными. Сама она работала стиптизёршей-гомеопатом в пансионате для богатых ветеранов Корпорации.
– Они тебе сто долларов в трусики – а ты им в рот крупинку, – грустно рассказывала она. – Они тебе пять тысяч йен кидают – а ты их водичкой заряженной сбрызгиваешь. Радуешь стариков, здоровье им поправляешь. Чего не сделаешь ради Корпорации.
– Корпорация любит нас! – очарованно воскликнул тогда Ник, глядя вдаль.
… Над Плотинкой и историческим сквером разыгрался бой. Малиновые дирижабли, прилетевшие с юга, поливали из пушек проходящих мимо горожан дождём из гнилых помидоров.
– Хулиганы! – вопил пухленький старичок с пропеллером на спине. Видимо, его сбили помидором. – Я буду жаловаться!
На набережной Исети стояли красные пожарные машины. Люди в касках пытались струями воды из водомётов сбить дирижабли хулиганов, но у них не получалось – напор был слишком маленьким, и вся вода лилась обратно, на набережную и пожарников. Откуда-то со стороны дендропарка на любителей носить каски бежали толпы людей в костюмах ежей, вооружённых надувными резиновыми кувалдами. Бой был неравный, но Ник не стал задерживаться на Плотинке – к тому же, в любой момент могли попасть помидорным снарядом.
До кафе, что на Карла Либкнехта, он добрался за несколько минут. Оставив стеклянные ходули у входа, работник зоопарка вбежал вовнутрь. Мими уже ждала его там. Одетая в полупрозрачную вуаль, она привлекала взгляды воинов-эскимосов, сидящих за соседним столиком. Круглолицые, в мохнатых шубах, они ворчали и перешёптывались, постукивая копьями о линолеум.
Ник обнял Мими. Мими целомудренно поцеловала его в лоб.
– Прости, что я заставил тебя ждать, – сказал парень и застенчиво улыбнулся.
– Ничего страшного, – стриптизёрша-гомеопат махнула своей тонкой рукой. – Здесь… так мило.
Она улыбнулась ему в ответ, но улыбка быстро сошла с её лица.
– Ты выглядишь растерянной… Что-то случилась, Мими?
Девушка посмотрела в окно.
– Ты не заметил зайчиков на улицах?
– Да, – признался Ник. Теперь он понял, что они действительно существуют – раз зайчиков видят двое, значит, они не вымысел. – Что всё это значит?
Мими качала головой, её глаза бегали – видно было, что девушка в смятении.
– Давай сначала закажем что-нибудь. Говорить о таком на пустой желудок… сам понимаешь.
Официант с длинными усами, заплетёнными в косички, выглядел приветливым, хоть и взглянул на бюст Мими подозрительно. Когда он ушёл, приняв заказ, девушка наклонилась к Нику и прошептала:
– Окружающие никак не могут привыкнуть к переменам в моей внешности. Скажи мне, я зря вырастила вторую пару грудей?
– О нет, ты что! – воскликнул Ник, смущаясь. – Тебе так гораздо больше идёт, для твоего роста одна пара – слишком мало.
– Всё во славу Корпорации… – тихо промолвила она и игриво куснула его за ухо.
Заказ выполнили быстро. Буквально спустя пару минут их столик буквально ломился от яств и деликатесов. Скушав тушёного рябчика, копчёной кенгурятины и синего синтетического супа, девушка перешла к лёгким японским закускам. Ник ограничился овсяной кашкою.
– Ты помнишь, Ник, что было в две тысячи двенадцатом году? – наконец спросила она его.
– Конечно, помню, милая. Все ждали конца света, всемирного апокалипсиса, а он так и не пришёл.
Девушка кивнула и ловко поймала вилкой уползающий ингредиент салата.
– В Корпорации ходят слухи (ты только не пугайся) что тема надвигающегося апокалипсиса больше не актуальна. Нам всем теперь следует ждать совсем другое… явление, что ли.
– Какое, милая?
– Нам всем теперь следует ждать наступление всемирного глобального Мейерхольда.
– Чего?! – поперхнулся Ник.
Стриптизёрша-гомеопат снова глядела в окно, на проползающий трамвай-слизняк.
– Всемирный глобальный Мейерхольд – это что-то типа апокалипсиса, только веселее, с рюшечками, декорациям. Как в театре, понимаешь? А зайчики – его предвестники.
– Было бы здорово… – проговорил Ник, зачарованно разглядывая свою избранницу. Затем очнулся, улыбнулся, обнажив клыки, и сказал: – Идём отсюда.
– Идём, – сказала она, и встала со стула, чуть не стукнувшись о потолок.
Когда он поднялся на ходули, они стали одного роста. Тихим шагом они пошли по улицам родного Екатеринбурга, мимо толп праздно шатающихся гномиков, зайчиков и старичков с пропеллерами.
– Дорогой, тебе не кажется, что те эскимосы из кафе нас преследуют? – спросила Мими.
– Какая разница… Всё равно этот мир не спасти, и ты это знаешь, – проговорил Ник, улыбаясь яркому солнцу.
Корпорация любит их. Любит, как только может.