Я иду по священной роще и пытаюсь вспомнить, как оказался здесь.
Сначала Кугу-юмо спустился из верхнего мира, развернул пустой контейнер и скопировал стандартный набор системных библиотек – химические элементы, строение атома, сильные и слабые взаимодействия, концепции строения атома, способы первичного нуклеосинтеза и прочие паттерны имплементации миров.

Затем он, не мудрствуя лукаво, залил весь контейнер плоскостью, заполнив её водой, а пространство под водой наполнил субстанцией, позже названной «глина». По правде сказать, оно имело мало отношения к сегодняшней глине и являлось чем-то вроде стволовых клеток для ландшафтов, космогонии и обитателей. В соответствие с протоколом создания новых миров, требовалось выполнить ряд тестовых процедур. Кугу-юмо был старшим в своей команде, и самую грязную работу он поручил своему коллеге, известному под системными логинами Йын, Ён, Керемет и Инмар.

- Можешь? – спросил Кугу-юмо.

- А то!

Амбициозный и привыкший действовать затейливо, Йын просчитал эволюционные вероятности и обратился в гигантского селезня, одно из будущих летающих существ. Нырнул на дно океана, зачерпнул клювом глину и принёс наружу. Кугу-юмо, ожидавший коллегу в своём системном аватаре над поверхностью, выдул из клюва последнего глину, запустив процедуру фрактальной генерации ландшафтов. Исходя из плоского строения мира, ландшафты также предполагались сугубо равнинные, но тут произошла небольшая ошибка. Йын часть глины задержал в клюве, что не было согласовано с коллегами, и её пришлось выплюнуть, отчего фрактальная генерация дала сбой, и получились горы. Быстро, за неполную рабочую неделю прокрутили эволюцию, и пришёл самый ответственный момент – создание разумной формы жизни.

Тут снова потребовалсь глина, однако процесс фрактальной генерации не подходил. Кугу-юмо в таких случаях действовал исключительно аккуратно, ювелирно. Сидел и прописывал системными командами всё строение шаблона разумной формы несколько рабочих смен. Как часто бывает в конце рабочей смены, все торопились. Наконец обнаружилось, что одной из системных библиотек, называемых «душа» в этом наборе не оказалось, и Кугу-юмо потребовалось срочно отлучиться из контейнера. Для того, чтобы охранять вновь созданное существо, под рукой не оказалось ничего лучше, кроме как лысого представителя семейства псовых.

Судя по всему, у Йына к тому времени назрел со своим старшим коллегой производственных конфликт, либо же он был диверсантом конкурентов, присланным в команду для вредительства и срыва сроков сдачи проекта. Лысую собаку он боялся, но нашёл хитроумный способ. Вызвал в месте проведения работ паттерн «холодный ветер», затем приманил собаку тёплой шкурой и ослабил бдительность. После решил проявить творческий подход и совершил над шаблоном разумной формы ряд действий, иначе как плевками в адрес здравого подхода к разработке не назвать.

Когда Кугу-юмо вернулся с душой, собственно, душа уже была сформирована стихийно, и шаблон начал процесс репликации в рамках первоначальной популяции.

- Идиота кусок! – воскликнул Кугу-юмо. – Артист, блин! Ну и что теперь делать? У нас релиз на продакшн через три рабочих смены!

- Вывернуть попробуй, - подсказал коллега. – Все баги будут внутри, подрядчик и не заметит.

Так и поступили. Внешне оболочка получилась неплохая, зато вот внутри… Аппендикс, склонность к варикоцеле, неудачное с точки зрения осеменения расположение крайней плоти – это неполный список физических багов. Со стороны психики и социологии вышло и того больше. Неустойчивый гормональный фон, как следствие – территориальный и собственнический инстинкт, неуёмное потребление, склонность к насилию и так далее. Но что самое страшное – никакой субординации и уважения к работе администраторов.

Так или иначе, проект был сдан, и долгое время система развивалась стихийно. Йын проводил какие-то мутные эксперименты над популяциями, менял цветы кожи, рост, среду обитания и так далее. Кугу-юмо вмешиваться пришлось только несколько раз. Первый – когда люди нашли способы быстрого передвижения на дальние расстояния, и чтобы не дать им разбежаться слишком далеко друг от друга, пришлось переписать космогонию. Плоскость завернули в шар, точнее, геоид, навесили на орбиту пару небесных тел, и всё работало как часы.

Правда, у этой системы нашлось несколько багов. Систему пришлось переписать ещё раз, запустив фрактальную генерацию вселенной. Параллельно подправили систему мировых религий, заметая следы.

В следующий раз Кугу-юмо вмешался через пару веков, когда подрядчик решил внести корректировки в проект и расширить площадь на треть с лишним. Континенты и океаны быстро уплотнили, сплавали за глиной ещё раз, выплюнули, развернули дочерний контейнер. Закинули с севера пару народов, провернули эволюцию и мировую историю в ускоренной промотке. Вышло не без косяков – например, некоторые народы зачем-то стали строить ступенчатые пирамиды и устраивать на них кровавые жертвоприношения. К счастью, почти всех из них потом успешно вырезали жители Старого Света.

Затем запустили слияние и успели как раз к развитию мореплавания. Заказчик остался доволен.

Последний раз фрактальную генерацию запустили, когда разумные изобрели электронные микроскопы и полезли смотреть низшие формы абстракции. Чтобы скрыть настоящие конструкты, пришлось развернуть системную обёртку из квантов и кварков. Тут-то и всплыл, пожалуй, последний серьёзный баг из обнаруженных. Через пару десятилетий разумные извернулись и «обратили баг в фичу», изобретя ядерную и водородную бомбы. Йын, которого к тому времени отправили на какой-то странный подземный проект с каменным солнцем, однозначно ликовал.

О главном же баге знают далеко немногие что в верхнем мире, что в нашем контейнере. Юмын удыр, дочь Кугу-юмо только закончив обучение, проходила практику у них в компании как раз на стадии, когда в контейнере проходил активный этногенез. Отец поручил ей совсем простую задачу – спустить на поверхность по войлоку из внешнего мира несколько массивов крупнорогатого скота. Едва спустившись, она повстречала парня по имени Мари. Бедная девочка, она настолько впечатлилась от творения своего папаши, что забросила практику, порвала с семьёй и осталась в контейнере навсегда, дав рождение нашему народу – марийцам.

Я тот, кто создал этот мир. И я же последний из картов. Хозяева внешнего мира выдали предкам этой оболочки совсем крохотный процент своих прав – права на просмотр истории команд создания и управления нашим миром. Я иду по священной роще и слышу треск бензопил на её опушке. Скоро история мира останется лишь в смешных и нелепых пересказах на наречии соседних народов. Наверное, так и задумывалось.