- Одна ты у меня осталась, - сказал Вениамин, поглаживая спинку Маркизы.
Его питомица больше не сидела в клетке, а свободно бегала по
всей квартире. Теперь ей всё можно. Примерно так же дохтур бегал вчера
по пустому городу.
- Ты думаешь, они навсегда ушли? - спросил он. Маркиза повела носом, и Вениамин понял, что это означает "да". Ну и ладно.
Жалкие людишки! Без них легче. Меньше толкотни на улицах,
бабушек с тележками, проезжающими по ногам в салоне трамвая. Нет больше
мальчишек, бьющих стёкла лаборатории, нет политиков и эстрадных певцов.
Никого нет. Даже по ТВ, что не включишь - либо картинка пустая, либо
всякая ерунда в записи, вроде мыльных сериалов. Либо помехи. И это
замечательно.
Восемь лет дохтур потратил на создание препарата, лечащего
тяжёлые формы социофобии. Уникальный препарат позволял больному
абстрагироваться от "плохого" окружения. Люди, которые когда-то
принесли пациенту боль, просто переставали существовать в его сознании,
а оставались лишь те, кто по-настоящему важен для больного.
Препарат был уже почти готов, но никто не знал, чем всё
обернётся. Один знакомый экстрасенс как-то сказал Вене, что тот
рискует:
- А вдруг, первична не материя, а сознание? Если все люди
вокруг перестанут жить в сознании больного, может, они перестанут
существовать и в реальном варианте его мироздания?
Тогда Веня рассмеялся. И лишь спустя пару месяцев, выпив в
лаборатории рюмочку коньяку, дохтур подумал, насколько было бы хорошо,
если бы всё это назойливое человечество вокруг действительно перестало
бы существовать!
Немного поменяв формулу, Веня в тот же вечер скормил ударную дозу препарата Маркизе...
- Один я у тебя остался. И ладно, зачем тебе ещё кто-то, -
сказал дохтур и хлопнул ещё пятьдесят грамм. Потом засмеялся, и плеснул
пару ложек в поилку. Морская свинка понюхала коньяк и сделала пару
глотков.
"А может, это я... зря? Взаимодействие со спиртом модифицирует формулу, увеличивает взоимодействие с рецепторами, и тогда..."
А в следующий момент последний представитель человечества перестал существовать.
